Критика буржуазных теорий о суде

«Суд и правосудие в СССР»
Под общей редакцией профессора А. Т. Бажанова и профессора В. П. Малкова
Издательство Казанского университета, 1980 г.
OCR Yurkonsultacia.Ru
Приведено с некоторыми сокращениями

Глубокое уяснение теории и практики социалистического правосудия, убеждение в его превосходстве над любыми другими судебными системами немыслимы без критического анализа основных концепций о суде, выдвигаемых буржуазной юридической наукой.
Буржуазная правовая идеология претерпела существенные изменения в эпоху общего кризиса капиталистического общества. Если в домонополистический период она играла относительно проррессивную роль в сокрушении феодально-чиновничьего произвола и утверждении буржуазно-демократического, формально справедливого правопорядка, то в условиях империализма буржуазная наука всеми силами стремится оправдать отход от созданной буржуазией и ставшей для нее невыносимой законности.
При различной социально-исторической роли буржуазные правовые учения, и в частности теории о законности и суде, никогда не являлись научными в строгом смысле этого слова, буржуазные юристы пытались и пытаются сегодня скрыть эксплуататорскую сущность судебной системы капиталистического общества, служащей, в действительности, тонким орудием защиты интересов имущих классов.
Еще К. Маркс подчеркивал предопределенную законом партийность буржуазного судебного процесса. «Какой глупой и непрактичной,— писал он,— является вообще иллюзия, будто возможен беспристрастный судья, когда законодатель пристрастен! Может ли иметь какое-либо значение бескорыстный приговор, если закон своекорыстен? Судья может только с пуританской строгостью формулировать своекорыстие закона, только безоговорочно применять его».
В дополнение к этому объективность суда в буржуазном обществе исключается в силу материальной зависимости и идейной преданности служителей «фемиды» имущему классу, обеспечиваемых, в частности, системой их подбора и назначения. Особенно часто буржуазные теоретики ссылаются на принцип несменяемости судей. В. И. Ленин, отмечая, что на деле несменяемости провести в полном виде нельзя, да и нелепо защищать ее по отношению к негодным судьям, показал цели, которыми руководствовалась буржуазия, провозглашая указанный принцип. Помимо того, чтобы защитить себя от феодалов, «буржуазия в то же время защищает себя от демократии, отстаивая назначаемость судей». Эту последнюю цель сегодня, несомненно, имеют в виду буржуазные юристы, напуганные широким размахом движения угнетенных масс за демократию и социализм.
Объявляя, суд присяжных независимым и беспристрастным, буржуазная наука представляет его в качестве единственного учреждения, способного вносить справедливые решения. В известном смысле присяжные действительно «независимы», ибо вердикты не поддаются контролю и пересмотру, что чаще всего на руку имущим классам, заинтересованным в обходе демократических законов.
Так называемый «беспристрастный» состав присяжных, как писал Ф. Энгельс, есть вообще нелепость. «Суд присяжных — по своей сущности политическое, а не юридическое учреждение...». В виду преобладания в его среде особо реакционного мещанства, этот суд служит надежным оплотом классовых позиций буржуазии. «Справедливое решение» оказывается на деле справедливым для господствующих классов, но никак не для угнетенных.
В борьбе за политическое господство буржуазия, выдвинула теорию разделения властей. Согласно этой теории, суд должен занимать особое место наряду с законодательной и исполнительной властью.
В устах творцов и первых пропагандистов, буржуазной теории разделения властей суд не мог соединять в себе полномочий законодательной и исполнительной власти. Ему предписывалось строго следовать закону самому и оценивать действия всех других субъектов также с точки зрения закона. Это вполне устраивало буржуазию, когда она создавала свои законы. Однако в эпоху кризиса буржуазной законности получают распространение иные трактовки относительно места суда в системе других органов. Наиболее радикальными теориями, оправдывающими отход от законности и возвышение суда над законодательными органами являются социологические и реалистические концепции права. Их представители утверждают, будто законодатель не может предвидеть развитие жизненных отношений, а суд всегда знает, что является социально полезным на сегодняшний день и в данных условиях. Поэтому предлагается передавать правотворческие функции непосредственно суду. При этом если приверженцы «социологической юриспруденции» (например, Р. Паунд) еще признают за законом значение примерного руководства для деятельности суда, то «правовые реалисты» вообще отрицают за ним качество источника права (например, Холмс, Грей и др.). Они объявляют подлинным правом то, что делает суд, т. е. в конечном счете судебную практику. Такие теории особенно характерны для США.
Социологическое направление в буржуазном правоведении продолжает в практическом отношении идеи щколы «свободного права» конца XIX в., которая обосновывала вольное обращение с законом и свободное усмотрение судей в решении юридического дела. В теоретическом плане аргументация социологических концепций во многом покоится на солидаристских воззрениях буржуазии начала XX в. В Обществе, дескать, господствует солидарность всех индивидов, а суд выступает органом умиротворения, подавляющим всякие агрессивные инстинкты. Налицо стремление буржуазных идеологов скрыть классовые антагонизмы эксплуататорского общества и затушевать настоящую роль суда.
Примечательно, что крайне правое крыло «реалистов» уже не апеллирует непосредственно к социальной жизни и к интересам участников судебного процесса. К руководству принимаются идеи психологической теории (Л. Петражицкий и др.), согласно которой право не имеет никакой реальности за пределами психики отдельных людей. Отсюда решающее значение в деятельности суда стараются придать эмоциям, чувствам и представлениям судей. Правовое же сознание судей, как известно, не выходит за рамки буржуазного мировоззрения.
В буржуазных странах континентальной Европы роль «первой скрипки» претендует играть теория «возрожденного естественного права» (Дель Веккио, Г. Коинг). Ее представители говорят о существовании, наряду с законами, исходящими от государства, высшего, надзаконного естественного права с изменяющимся содержанием. Именно им предлагается руководствоваться суду в конечном счете. Судьи могут отбрасывать нормативные акты, если приходят к выводу об их несоответствии велениям естественного права. В таком духе, например, истолковывается Конституция ФРГ, обязывающая суд следовать закону и праву. Содержание естественно-правовых норм остается неопределенным. Для одних — это веление бога, для других — принцип справедливости, вытекающий из «природы вещей». На деле же оказывается, что суды поступают в соответствии с природой буржуазного общества, освящающего эксплуатацию одного класса другим.
В апологетике деятельности буржуазного суда смыкаются все буржуазные направления и школы. Различия между ними приобретают формальный характер. Так, нормативистекая теория права (Г. Кельзен) выступает как бы под флагом буржуазной законности и в своих теоретических постулатах враждует с социологическим и естественно-правовым направлениями. Нормативисты считают правом совокупность общеобязательных норм долженствования. Однако на нижней ступеньке лестницы таких норм они располагают индивидуальные веления судей и администраторов, и тем самым смыкаются с социологами, а на верхней — помещают так называемую «основную норму», неопределенность содержания которой роднит их с представителями естественно-правовых учений.
Общим для всех буржуазных теорий о суде является антикоммунистическая направленность, поэтому их авторы, зачастую свои концепции сочетают с клеветнической критикой социалистического правосудия, его принципов и деятельности. «Критика» советского суда и прокуратуры часто связана с выхватыванием отдельных фактов нашей действительности и соответствующей интерпретацией их вне связи с общими процессами развития государственно-правовой жизни, без учета усилий и мер, принимаемых КПСС и правительством для устранения имеющихся недостатков.
Специальные издания посвящаются, например, очернению советской политической системы в связи с принятием новой Конституции СССР, которая якобы носит чисто программный характер и ничего не меняет в существе социалистической государственности (Б. Мейснер, Г. Бруннер, М. Финке и др.).
Исходным основанием для многих буржуазных юристов служит тезис, согласно которому демократизация юстиции исключает ее поливдзацию. О демократическом характере организации и деятельности советских судебно-прокурорских учреждений не может быть, дескать, и речи, поскольку они следуют коммунистической идеологии, руководствуются социалистическим правом, претворяют в жизнь политику Коммунистической партии.
Подобные утверждения не содержат ни грана научности. «Чистого» правосудия, свободного от политики, не существует. Идеология господствующих классов определяет деятельность всех государственных-органов. Суд и прокуратура связаны законом (нарушение этого принципа означает отход от демократии), а законодательство, как известно, всегда предопределено политикой правящих классов. «Закон есть мера политическая, есть политика»,— писал В. И. Ленин. Другое дело, какова эта идеология, каковы право и та политика, которые принимаются к руководству. Демократизм советского суда и прокуратуры как раз предопределен тем, что организуются они и функционируют в соответствии с идеологией и политикой широких трудящихся масс, руководимых Коммунистической партией Советского Союза.
Много усилий предпринимают антикоммунисты для опровержения существующей в СССР независимости судей.
Политическое руководство КПСС организацией и деятельностью судебно-прокурорских органов, выработку основных принципов и направлений в отправлении правосудия наши идейные противники преподносят как вмешательство в расследование и судебное рассмотрение дел.
В том же духе истолковывается тот факт, что большинство судей и прокуроров состоят членами КПСС. При этом «забывают», что в любом государстве политическая партия принимает меры к тому, чтобы на судейские и вообще на государственные должности провести своих членов. То, что относят к «недостаткам» советского правосудия, на деле означает его преимущества перед буржуазными системами. Принадлежность наших судей и прокуроров к партии является одной из важных гарантий, что интересы граждан будут своевременно и справедливо удовлетворены.
Подлинно демократический принцип социалистического правосудия — право отзыва судей, не оправдавших доверия избирателей, некоторые буржуазные юристы выдают за своего рода политику держать судей в страхе и, более того, за правовую основу преследования политически неблагонадежных юристок.
На страницах антикоммунистической печати много места отводится такому мероприятию, как вовлечение в дело охраны социалистического правопорядка и законности широких слоев общественности. Демократические по своей природе меры преподносятся как «стеснение» прав и свобод граждан.
Борьбу народных дружин, товарищеских судов и коллективов трудящихся против нарушителей трудовой дисциплины, правил социалистического общежития тщатся представить как репрессивные меры в отношении противников Советской власти.
Все эти и иные подобные разглагольствования антикоммунистов представляют собой доказательство их идейной нищеты. Бесплодность попыток очернить социалистическое правосудие очевидна.

Продолжение ...