Квалификация нескольких преступлений

Алексеев В. Б., Ароцкер Л. Е. и др. "Настольная книга судьи"
(рассмотрение уголовных дел в суде первой инстанции)
Изд-во "Юридическая литература", М., 1972 г.
OCR Yurkonsultacia.Ru
Приведено с некоторыми сокращениями

4. Мы рассмотрели некоторые правила выбора уголовно-правовой нормы в тех случаях, когда имеется достаточно четкое разграничение между составами преступлений, предусмотренными несколькими нормами. Однако есть и такие случаи, когда в содеянном одновременно устанавливаются признаки двух или более составов преступлений. Это конкуренция уголовно-правовых норм и совокупность преступлений.
При конкуренции норм совершено одно преступление (в отличие от совокупности, повторности и рецидива), которое, однако, одновременно подпадает под признаки двух (или более) уголовно-правовых норм. При этом возникает вопрос: какую из указанных норм следует применить для квалификации содеянного. Например, директор мясокомбината К. совместно с другими лицами приписал 459 т фактически незаготовленного мяса, чем было искусственно увеличено в отчетности на 32% выполнение районом плана заготовки мяса. Эти действия представляют собой умышленное использование должностным лицом своего служебного положения вопреки интересам службы, совершены из личной заинтересованности и причинили существенный ущерб государству, следовательно, содержат все признаки преступления, предусмотренного ст. 170 УК РСФСР (злоупотребление властью или служебным положением).
Но действия К. охватываются и другой статьей УК, а именно ст. 175 (должностной подлог), в которой говорится о «внесении должностным лицом в корыстных целях или из иных личных побуждений в официальные документы заведомо ложных сведений». Наконец, они подпадают и под диспозицию ст. 1521 (приписки и другие искажения отчетности о выполнении планов).
В этом примере имеется конкуренция трех указанных норм, и задача следователя, прокурора, суда при рассмотрении данного дела состоит в том, чтобы правильно избрать одну из них.
Общая черта норм, находящихся в конкуренции, состоит в том, что они с разной степенью обобщения и с различной полнотой предусматривают признаки одних и тех же преступлений. Следовательно, как по объему, так и по содержанию эти нормы частично совпадают между собой.
Практика показывает, что решение вопросов конкуренции является в общем более трудным, чем разграничение преступлений, и потому порождает больше ошибок. Поскольку закон не содержит положений о том, как следует поступать при конкуренции уголовно-правовых норм, соответствующая терминология не употребляется и в судебных решениях. Однако, по существу не используя термина «конкуренция», о ней говорится во многих постановлениях Пленумов Верховных Судов СССР и союзных республик. Когда, например, в постановлении Пленума Верховного Суда СССР «О судебной практике по делам о хищениях государственного и общественного имущества» обращается внимание на то, что злоупотребление служебным положением, заключающееся в незаконном безвозмездном обращении с корыстной целью государственного и общественного имущества в свою собственность, надлежит квалифицировать по ст. 92, а не по ст. 170 УК, тем самым решается проблема конкуренции двух этих норм. Аналогичные вопросы постоянно ставятся и разрешаются в учебниках, монографиях и других научных работах по советскому уголовному праву.
Выбор для квалификации содеянного одной из двух или более норм, находящихся в конкуренции между собой, не может зависеть от вкусов следователя или судьи, от случайных, конъюнктурных соображений: он должен иметь стабильный характер и основываться на принципиальных положениях.
Основное из них заключается в том, что при конкуренции общей и специальной нормы должна применяться специальная норма. «Специальный состав, — писал А. Н. Трайнин, — так сказать, берет верх над родовым. Родовой состав, таким образом, как бы сохраняется в резерве для тех случаев, которые специальными составами не охватываются».
В основе такого решения вопроса о квалификации лежат как социально-политические, так и юридические соображения. Выделяя из общей нормы специальную, законодатель прямо определил свое отношение к данной разновидности преступных деяний. Поскольку задачей применения закона является воплощение воли законодателя в решении конкретного дела, мы достигаем этой цели, применяя специальную, а не общую норму (разумеется, к тем случаям, которые прямо предусмотрены этой специальной нормой). Возвращаясь к примеру, приведенному ранее, можно сделать вывод, что действия К. должны квалифицироваться не по статье о злоупотреблении служебным положением и даже не по статье о должностном подлоге, предусматривающей частный случай злоупотребления, а по ст. 1521 (приписки и другие искажения отчетности о выполнении планов), так как именно эта норма прямо предусматривает данное преступление.
Такой вывод полностью соответствует позиции судебных и прокурорских органов. Как указывалось в одном из определений Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда СССР, «злоупотребление по службе не должно квалифицироваться по ст. 109 УК РСФСР (соответствует ст. 170 УК РСФСР) или по совокупности с другой статьей УК о должностных преступлениях, если оно по своему содержанию подпадает под действие этой или другой статьи УК о должностном преступлении». Подобные положения сформулированы и во многих других решениях судебных органов.
Общая и специальная нормы могут совместно применяться при квалификации только в тех случаях, когда совершено несколько преступлений (реальная совокупность). На такой случай указывалось, например, в постановлении Пленума Верховного Суда РСФСР от 2 декабря 1961 г. «О судебной практике по делам о приписках и других искажениях в государственной отчетности по выполнению планов». «В тех случаях, когда в целях искажения отчетных данных о выполнении планов или сокрытия приписок в отчетности должностное лицо прибегает и к другим злоупотреблениям ло службе, — говорилось в этом постановлении,— такие деяния при наличии признаков, предусмотренных ст. 170 УК РСФСР, должны квалифицироваться по совокупности преступлений». Конкуренция общей и специальной норм встречается в нескольких разновидностях. Основной случай мы уже рассмотрели. Для него характерно, что имеются две (или более) различные статьи Особенной части УК, одна из которых носит общий, а другая — специальный характер.
Однако конкуренция может возникнуть и между двумя разновидностями состава одного и того же преступления, предусмотренными в разных пунктах или частях одной и той же статьи. Это конкуренция между основным и так называемым квалифицированным видами состава. Так, ч. 1 ст. 93 УК предусматривает основной состав хищения государственного и общественного имущества путем мошенничества, а ч. 2 — квалифицированный (мошенничество, совершенное повторно или по предварительному сговору группой лиц).
В данном случае ч. 2 ст. 93 играет роль специальной нормы по отношению к ч. 1 этой же статьи, так как она выделяет лишь некоторые виды этого преступления. Поэтому при наличии признаков ч. 2 должна применяться она, а не ч. 1 ст. 93. Всякий квалифицированный вид состава имеет «приоритет» перед основным видом.
Более значительные трудности при квалификации по статьям, имеющим несколько пунктов или частей, возникают в том случае, когда образуется конкуренция между несколькими квалифицированными видами состава.
Предположим, что совершено повторное мошенничество (оно предусмотрено ч. 2 ст. 93), которое повлекло крупный ущерб (этот признак предусмотрен ч. 3 данной статьи). Какую часть ст. 93 следует применять в данном случае?
В судебной практике в подобных случаях действует такое правило: более тяжкий квалифицирующий признак поглощает менее тяжкие; при конкуренции нескольких пунктов статьи, предусматривающих отягчающие (квалифицирующие) обстоятельства, должен применяться тот пункт, который предусматривает наиболее опасные признаки из числа имеющихся в данном конкретном случае. Поэтому, если мошенничество совершено при наличии признаков и ч. 2, и ч. 3. ст. 93, оно должно квалифицироваться по ч. 3. В постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 6 октября 1970 г. «О судебной практике по делам об автотранспортных преступлениях» говорится, что если деяние повлекло последствия, предусмотренные несколькими частями ст. 211 УК, то его «надлежит квалифицировать по той части, которая предусматривает ответственность за наиболее тяжкие из наступивших последствий».
Это правило основано на толковании смысла закона. В некоторых случаях оно находит подтверждение и в его тексте. Например, в ч. 3 ст. 92 УК (хищение путем присвоения или растраты либо путем злоупотребления служебным положением) прямо указано, что она распространяется на «действия, предусмотренные частью первой или второй настоящей статьи, причинившие крупный ущерб государству или общественной организации». Таким образом, здесь не возникает сомнений по поводу конкуренции: если растрата и совершена повторно либо по предварительному сговору группой лиц, но причинила крупный ущерб, должна применяться ч. 3, а не ч. 2 данной статьи.
Учитывая это, можно сказать, что из смысла закона вытекает следующее общее правило: пункты статей о хищении государственного или общественного имущества в крупном (и особо крупном) размере охватывают и все другие отягчающие обстоятельства, предусмотренные в этих статьях. Иначе говоря, эти пункты подразумевают (поглощают), и повторность, и предварительный сговор.
Кроме конкуренции общей и специальной норм, есть другая разновидность: так называемая конкуренция части и целого. Под нею понимается случай, когда имеются две или несколько норм, одна из которых охватывает совершенное деяние в целом, а другие лишь его отдельные части.
Общее правило для квалификации преступления при конкуренции части и целого состоит в том, что всегда должна применяться та норма, которая охватывает с наибольшей полнотой все фактические признаки совершенного деяния. Она имеет преимущества перед нормой, предусматривающей лишь часть того, что совершил преступник.
Принципиальная основа такого решения очевидна. Она вытекает из общего положения социалистического права: каждый должен нести полную ответственность за все свои противоправные действия. В процессуальном законодательстве этот принцип нашел отражение в ст. 2 Основ уголовного судопроизводства, требующей полного раскрытия преступлений и изобличения виновных, «с тем чтобы каждый, совершивший преступление, был подвергнут справедливому наказанию...».
Хотя принципиальное решение проблемы конкуренции части и целого не вызывает сомнения, в судебной и прокурорской практике все же встречаются ошибки при применении закона в спорных случаях. Эти ошибки в большинстве случаев вызваны тем, что в конкретном деле не всегда легко определить, какая из норм более полно охватывает содеянное. В этой связи рассмотрим несколько характерных разновидностей такой конкуренции.
Одним из видов подобной конкуренции норм является случай, когда сам способ совершения данного преступления предусмотрен в качестве уголовно наказуемого деяния. При этом необходимо применять только ту норму, которая предусматривает все преступление в целом, потому что она является более полной. Например, если истязания были способом умышленного убийства, они не должны квалифицироваться самостоятельно. Конкуренция этих норм решается в пользу статьи об умышленном убийстве, так как истязание только часть этого преступления.
Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда СССР по делу Лукьянова было опубликовано под следующим заголовком: «Статья УК, предусматривающая ответственность за нанесение ударов и побоев, должна применяться в том случае, если эти действия не причинили телесного повреждения потерпевшему; в противном случае должна применяться статья, предусматривающая ответственность за причинение такого повреждения». Здесь правило о применении норм при конкуренции сформулировано достаточно отчетливо.
Соотношение части и целого необходимо учитывать и по делам о приготовлении к преступлению и покушении на него. По общему правилу, более полной является норма, предусматривающая оконченное преступление, по сравнению с нормой о покушении, а последняя — по сравнению с нормой о приготовлении. Каждая последующая стадия, таким образом, «поглощает» предыдущую. Если виновный стрелял в гражданина с целью лишить его жизни, ранил потерпевшего и он скончался, в действиях виновного есть признаки приготовления, покушения и оконченного умышленного убийства. Естественно, что он должен нести ответственность лишь за последнее по соответствующей статье УК.
Однако так обстоит дело лишь в тех случаях, когда приготовление, покушение и оконченное преступление совершаются в рамках одного состава преступления. Если же речь идет о сравнении разных составов, то могут быть и обратные решения, в зависимости от того, какая именно норма более полно предусматривает фактически содеянное. Ею иногда может быть и норма о неоконченном преступном посягательстве.
Так, П., находясь в нетрезвом состоянии, встретил свою бывшую сожительницу А. и во время ссоры, со словами «Я тебе выбью сейчас глаз» ударил ее ножом в лицо. Нож соскользнул, и потерпевшей были причинены легкие телесные повреждения. Отменяя решение о квалификации действий П. по ч. 2 ст. 112 УК, Президиум Новосибирского областного суда правильно указал, что, нанося удар, преступник желал причинить потерпевшей тяжкое телесное повреждение, чего не случилось по независящим от его воли причинам. Он должен быть осужден по ст. 15 и ч. 1 ст. 108 УК.
Нередко подобные вопросы возникают по делам о хищении социалистической собственности. Некоторые следователи и судьи при квалификации хищений придают основное значение фактическому, порой небольшому, размеру похищенного имущества, хотя умысел виновного был направлен на хищение в гораздо больших размерах, и его действия следовало квалифицировать как покушение на это преступление.
Особый случай квалификации преступлений имеется тогда, когда одно преступление совершалось на территориях двух или более союзных республик и потому подпадает под действие различных уголовно-правовых норм республиканского законодательства. Исходной позицией для решения вопроса о выборе для квалификации нормы той или иной республики является ст. 4 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик, согласно которой применяется уголовный закон места совершения преступления. Но проблема в том и состоит, что трудно определить, что же следует признать таким местом. Рассмотрим несколько подробнее, как может быть решен этот вопрос применительно к различным случаем.
Стадии совершения преступления. В тех случаях, когда преступление было начато на территории одной республики, а окончено на территории другой, его следует признать совершенным там, где «осуществлена более поздняя стадия преступной деятельности, и соответственно квалифицировать содеянное по законам другой республики. Так, если приготовление к убийству происходило в Азербайджане, а завершилось в Грузии, то виновный должен отвечать за убийство по УК Грузинской ССР. Более поздняя стадия совершения преступления всегда поглощает предыдущую. Аналогичным образом следует квалифицировать спекуляцию, начатую (скупка) в Казахстане и оконченную (перепродажа) в РСФСР. Скупка товаров в целях наживы лишь приготовление к спекуляции. Оконченной она будет в тот момент, когда произведена перепродажа товаров или иных предметов в целях наживы. Поэтому виновный должен нести ответственность в данном случае по законам РСФСР.
Вопрос значительно усложняется, когда речь идет о длящихся преступлениях, т. е. таких, которые характеризуются непрерывным осуществлением состава определенного преступного деяния. Такое преступление длится все время на стадии оконченного состава, и предпочесть тот или иной его эпизод другому эпизоду иногда нет никаких оснований.
Представим себе, что виновный злостно уклоняется от уплаты алиментов, меняя место жительства на территориях разных республик. Им совершается одно длящееся преступление. По закону какой союзной республики надлежит квалифицировать его действия?
Представляется, что в таких случаях необходимо применять закон той союзной республики, которая признает данное преступление сравнительно более тяжким. Например, злостная неуплата алиментов в РСФСР наказывается максимально лишением свободы на срок до одного года (ст. 122), а в Молдавской ССР — на срок до двух лет (ст. 110). Если виновный уклоняется от уплаты алиментов на территориях обеих республик, он должен быть осужден по УК Молдавской ССР. В основу такого решения может быть положено следующее соображение. Поскольку каждая союзная республика суверенна, к виновному может быть применен с равным основанием уголовный закон любой из республик, где он совершил преступление, в том числе и наиболее тяжкий. Однако им совершено одно преступление, а не совокупность. Следовательно, может быть назначена только одна мера наказания, по одному закону. Более суровая санкция, естественно, поглощает менее суровую. Поэтому должен быть применен один, более суровый закон.
В том же случае, если степень общественной опасности совершенного преступления является в обеих республиках одинаковой, то его следует квалифицировать по законам той республики, где длящееся преступление закончилось. Одно из оснований для этого решения содержится в постановлении Пленума Верховного Суда СССР «Об условиях применения давности и амнистии к длящимся и продолжаемым преступлениям». В пункте 4 постановления сказано, что срок давности уголовного преследования относительно всех длящихся преступлений исчисляется со времени их прекращения по воле или вопреки воле виновного. Следовательно, в этот момент можно считать их совершенными полностью. Второе соображение в пользу такого решения носит процессуальный характер. Согласно УПК надлежит применять процессуальный закон той республики, где виновный задержан и привлечен к уголовной ответственности. Эта территория в большинстве случаев совпадает с той, на которой закончилась его преступная деятельность. Продолжаемые преступления в принципе должны квалифицироваться так же, как и длящиеся. Поэтому, например, в случае истязания, выразившегося в систематическом нанесении побоев одному и тому же лицу на территории двух союзных республик, должна быть применена одна статья — уголовного кодекса той республики, который признает это преступление сравнительно более тяжким. Если же в этих республиках ответственность за истязание одинакова, действия виновного следует квалифицировать по кодексу той республики, где это преступление было завершено. Согласно упомянутому постановлению Пленума Верховного Суда СССР окончанием продолжаемого преступления является «момент совершения последнего преступного действия».
Указанный принцип имеет существенное практическое значение при расследовании и рассмотрении дел ряда категорий, в частности об изготовлении или сбыте наркотических и других сильнодействующих и ядовитых веществ. Это преступление во всех уголовных кодексах предусматривается в нескольких формах: изготовление, сбыт, хранение с целью сбыта, приобретение с целью сбыта указанных веществ.
Так как изготовление, приобретение, хранение и сбыт — альтернативные признаки одного и того же состава преступления, то все эти действия должны рассматриваться как одно продолжаемое преступление независимо от того, совершены ли они на территории одной республики или нескольких. В случае совершения их на разных территориях преступление надо квалифицировать по закону той республики, которая расценивает содеянное как сравнительно более тяжкое преступление, либо (при равной ответственности) по закону места совершения последнего из преступных действий.
11 июля 1972 г. «О судебной практике по делам о хищениях государственного и общественного имущества» указывается, что хищения, совершенные лицом в различных союзных республиках, должны квалифицироваться по соответствующим статьям УК каждой союзной республики как повторные. Но если было совершено единое продолжаемое хищение, его следует квалифицировать по закону той республики, в которой преступная деятельность закончилась или была пресечена (п. 15).
Самостоятельная сложность при квалификации преступлений возникает тогда, когда необходимо прийти к выводу о наличии одного или нескольких преступлений, иными словами, необходимо решить вопрос о том, следует ли применить несколько статей (совокупность преступлений), или все содеянное должно рассматриваться как одно преступление, подпадающее под одну уголовно-правовую норму.
Правильная квалификация преступлений, находящихся в совокупности, имеет важное значение. Случаев совокупности преступлений в практике встречается довольно много. Ошибки при квалификации этих дел обычно ведут к неправильному назначению наказания, ибо при совокупности преступлений наказание может быть определено не только путем поглощения, но и путем сложения. При неправильной квалификации единое опасное преступление ошибочно может быть раздроблено на несколько менее значительных преступлений либо преступник, совершивший несколько деяний, понесет ответственность лишь за одно из них.
Под совокупностью преступлений понимается совершение одним лицом нескольких различных по составам преступлений до вынесения приговора хотя бы за одно из них и до истечения сроков давности уголовного преследования.
Так как преступления, входящие в совокупность, не могут быть тождественными, то можно и иными словами охарактеризовать совокупность преступлений, сказав, что она имеется в тех случаях, когда все содеянное охватывается не менее чем двумя различными нормами Особенной части.
Эта юридическая характеристика совокупности преступлений позволяет довольно четко отграничить ее от конкуренции норм Особенной части. При конкуренции также имеется несколько статей Особенной части, распространяющихся на данное деяние, но при этом все содеянное может быть полностью охвачено по крайней мере одной из этих норм. Для совокупности же характерно то, что ни одна из норм не охватывает содеянного полностью; оно может получить правильную правовую оценку только путем применения двух или более норм Особенной части, вместе взятых.
В совокупность преступлений обычно входят (особенно это касается идеальной совокупности) такие деяния, которые по своей природе не настолько близки между собой, чтобы законодатель считал необходимым предусмотреть их в качестве единого преступления. Нередко при совокупности нарушаются объекты, охраняемые весьма различными нормами УК (например, хищение и нарушение правил караульной службы). В совокупности могут быть совершены преступления, предусмотренные в разных главах кодекса (например, незаконное хранение оружия и убийство).
Известны два вида совокупности: идеальная и реальная. Они различаются между собой по характеру связи между совершенными деяниями. Более тесная связь имеется между преступлениями, находящимися в идеальной совокупности. В этом случае преступление, начавшись действием (бездействием), приводит к двум разным последствиям, не охватываемым одной статьей Особенной части; страдают две различные группы общественных отношений, два объекта преступного посягательства. В итоге имеется не одно, а два преступления.
Рассмотрим ряд наиболее важных случаев, когда, исходя из изложенного, следует прийти к выводу, что идеальной совокупности нет, а имеется единое преступление:
а) несколько наступивших в результате совершения деяния одинаковых последствий относятся к одному и тому же объекту.
С. умышленно столкнул потерпевшего с высокого крыльца. Тот упал и получил несколько телесных повреждений, каждое из которых (и все в совокупности) было признано легким, с расстройством здоровья. Содеянное следует квалифицировать по одной статье (в зависимости от направленности умысла — как легкое телесное повреждение или как покушение на более тяжкое преступление). В данном случае последствий несколько, но все они относятся к одному и тому же непосредственному объекту — здоровью человека;
б) несколько наступивших одинаковых последствий относятся к аналогичным объектам. Если одним выстрелом совершено неосторожное убийство двух человек, то, хотя налицо два преступных последствия в отношении разных людей, все же должна применяться одна статья УК, ибо эти объекты совершенно аналогичны. Но если характер последствий, причиненных одинаковым объектам, различен (например, одним выстрелом причинены одному потерпевшему легкие, а другому — тяжкие телесные повреждения) или если одинаковые вредные последствия относятся к объектам, которые не аналогичны друг другу (хищение одновременно государственного и личного имущества граждан), то будет идеальная совокупность преступлений.
Разумеется, все эти соображения имеют силу лишь для тех случаев, когда нет уголовно-правовой нормы, специально предусматривающей подобную сложную комбинацию признаков разных объектов. Например, если совершено покушение на убийство способом, опасным для жизни многих людей, причем некоторые потерпевшие получили повреждения разной степени тяжести (легкие, менее тяжкие, тяжкие), то достаточно применения одной статьи — п. «д» ст. 102 УК (со ссылкой на ст. 15 УК);
в) более общим случаем, когда имеется единое преступление, является следующий: наступившие последствия входят в один и тот же комплекс, предусмотренный данной уголовно-правовой нормой. Поскольку многие составы преступлений охватывают комплекс вредных последствий, то во всех случаях, когда одним и тем же действием причинены разнообразные последствия из этого комплекса, совокупности преступлений не будет. Эти последствия нередко являются разновидностями ущерба, предусмотренного данной уголовно-правовой нормой.
Так, причинение при хулиганстве телесных повреждений (вплоть до менее тяжких) не должно вызывать дополнительной квалификации по соответствующей статье преступлений против личности. То же относится и к составу изнасилования. Об этом говорится в ряде постановлений Пленумов Верховного Суда СССР, Верховных судов союзных республик, а также решений по конкретным делам. Однако состав хулиганства и изнасилования (ч. 1 ст. 117) не включает причинения тяжких телесных повреждений. В случае наступления таких последствий от хулиганских действий содеянное должно квалифицироваться как идеальная совокупность хулиганства и тяжких телесных повреждений. Но в ст. 117 имеется третья часть, предусматривающая наступление особо тяжких последствий, и потому в этом случае совокупности преступлений не будет.
Часто проблема совокупности преступлений возникает применительно к преступлениям, совершаемым должностным лицом с использованием своего служебного положения. В постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 4 июня 1969 г. «О судебной практике по делам об умышленном убийстве» говорится, что действия лица, совершившего умышленное убийство при превышении власти или служебных полномочий, должны квалифицироваться по совокупности преступлений, предусмотренных статьями, устанавливающими ответственность за умышленное убийство, и по ст. 171 УК РСФСР и соответствующим статьям УК других союзных республик. Таким образом, разъяснено, что «существенный вред... интересам граждан» как признак ст. 171 УК не включает лишения жизни человека.
В постановлении Пленума Верховного Суда РСФСР от 19 марта 1969 г. «О судебной практике по делам о преступлениях, составляющих пережитки местных обычаев» обращалось внимание на то, что, если эти преступления «сопровождались совершением преступных действий против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности (например, при похищении женщины ей были причинены телесные повреждения или совершено изнасилование)... действия должны квалифицироваться по совокупности совершенных правонарушений...». Следовательно, подчеркивается, что признаки указанных составов не поглощают друг друга. Из изложенного можно сделать вывод, что идеальная совокупность преступлений будет лишь в том случае, когда различные наступившие преступные последствия не предусмотрены одной и той же уголовно-правовой нормой и относятся к различным непосредственным объектам.
Нетрудно видеть, что правильное разграничение идеальной совокупности и единичного преступления обеспечивается прежде всего глубоким уяснением содержания соответствующих уголовно-правовых норм.
Более простым и вместе с тем более многообразным видом совокупности является реальная совокупность преступлений. Под нею понимается осуществление лицом несколькими действиями (актами бездействия) двух или более составов различных преступлений. Как и при идеальной совокупности, один элемент этих преступлений в большинстве случаев совпадает. Им является субъект преступления. Объективная же сторона совершаемых преступлений при реальной совокупности не совпадает. Виновный совершает несколько самостоятельных актов преступного поведения.
В отличие от идеальной совокупности, в которой могут находиться только разные составы, реальную совокупность образуют и разновидности одного и того же состава преступления. Кража с применением технических средств и кража в крупных размерах, совершенные в разное время, влекут ответственность по двум частям ст. 89.
Эта разница в квалификации при идеальной и реальной совокупности преступлений отчетливо видна, например, из постановления Пленума Верховного Суда СССР от 6 октября 1970 г. В нем указывалось, что нарушение правил безопасности движения и эксплуатации транспорта, «повлекшее наступление последствий, предусмотренных несколькими частями ст. 211 УК..., но составляющих одно преступление, надлежит квалифицировать по той части, которая предусматривает ответственность за наиболее тяжкие из наступивших последствий». Однако если эти деяния «совершены в разное время и наступившие последствия явились результатом нескольких взаимно не связанных нарушений», то их надо квалифицировать как совокупность преступлений по обеим частям ст. 211 УК РСФСР.
При квалификации преступных деяний при реальной совокупности действует простой принцип: каждое из совершенных преступлений квалифицируется по самостоятельной статье Особенной части.
Разница в квалификации между идеальной и реальной совокупностью может быть наглядно проиллюстрирована на таких преступлениях, как бандитизм и хищение государственного имущества.
Если хищение и бандитизм совершаются одним и тем же действием одновременно (при бандитском нападении похищается государственное имущество), то содеянное не требует квалификации по двум статьям УК, так как объект бандитизма шире, чем объект хищения, и охватывает последний.
Другое дело, когда хищение совершено не в связи с бандитским нападением. По совокупности как бандитизм и соответствующая форма хищения имущества подлежат квалификации такие случаи хищения имущества участниками банды, которые имели место помимо совершенных бандой нападений.
Вопросы реальной совокупности преступлений обсуждались Пленумом Верховного Суда СССР и в связи с принятием постановления от 6 октября 1970 г. «О судебной практике по делам об автотранспортных преступлениях». В п. 5 этого постановления подчеркивается, что «в тех случаях, когда виновным последовательно совершены два самостоятельных преступления, одно из которых являлось автотранспортным, а другое — против жизни и здоровья личности либо государственного, общественного или личного имущества граждан, его действия надлежит квалифицировать по совокупности указанных преступлений». По двум статьям — 211 и ч. 2 ст. 127 УК — следует квалифицировать также действия водителя, заведомо оставившего без помощи лицо, потерпевшее от совершенной им аварии.
Трудности при квалификации преступлений в случаях реальной совокупности возникают тогда, когда преступление состоит из нескольких эпизодов с небольшим разрывом во времени, причем совершенные действия могут рассматриваться либо как самостоятельные преступления (реальная совокупность), либо как элементы одного составного или продолженного преступления. Например, виновный наносит потерпевшему телесное повреждение, а затем отнимает имущество. Что здесь — преступление против личности и грабеж или одно преступление — разбой?
Для разграничения реальной совокупности преступлений и одного сложного преступления необходимо исходить из понятия единого преступления. Если совершенные деяния имеют между собой достаточно общих объективных и субъективных признаков, объединены единой целью, местом и временем совершения и охватываются одной статьей Особенной части, они и должны по ней квалифицироваться как единое преступление (составное или продолжаемое).
Так, если виновный в приведенном примере наносит повреждение потерпевшему именно в целях завладения его имуществом, то указанная взаимосвязь элементов преступления существует и содеянное следует рассматривать как разбой.
Для составного и продолжаемого преступления характерна глубокая внутренняя связь, единство всех эпизодов. В постановлении от 11 июля 1972 г. «О судебной практике по делам о хищениях государственного и общественного имущества» Пленум Верховного Суда СССР подчеркнул, что «продолжаемым хищением следует считать неоднократное незаконное безвозмездное изъятие государственного или общественного имущества, складывающееся из ряда тождественных преступных действий, имеющих общую цель незаконного завладения государственным или общественным имуществом, которые охватываются единым умыслом виновного и составляют в своей совокупности одно преступление (п. 11).
В качестве общего вывода можно сказать, что объективная сторона продолжаемого преступления состоит из нескольких действий, объединенных, во-первых, относительно небольшим промежутком времени и, во-вторых, единым или сходным способом совершения преступления. Важным признаком продолжаемого преступления является единство объекта, преступных последствий, а также субъективной стороны содеянного — наличие одной и той же формы вины, одинаковых мотивов и единой цели преступной деятельности субъекта. Наконец, для характеристики продолжаемого преступления небезразлично отметить свойства его субъекта. Речь идет в данном случае о лице, совершившем все рассматриваемые действия до привлечения к уголовной ответственности хотя бы за одно из них и, таким образом, не получившем еще государственной оценки своего преступного поведения.

Продолжение ...